Пронзающий пространство (фантастическая повесть) Продолжение 1

Начало здесь.

До гостиницы они добрались достаточно быстро. Унылый пейзаж искусственного ландшафта наводил тоску. Дорога, проложенная в скальной породе, была посыпана гравием. В некоторых местах стояли искусственные деревья. Кратеры, оставшиеся после бомбардировки поверхности астероида метеоритами, завершали картину. Обстановка была настолько монотонной, что нельзя было точно понять, где находишься. Проехав несколько километров, можно было подумать, что едешь по тому же месту.

 Перед гостиницей дорога из гравийной перешла в бетонную. Вокруг появилась искусственная почва и слабая растительность. Всюду виднелись приспособления для полива и подачи углекислого газа, чтобы обеспечить нормальное существование «зеленому царству» растений.

 «С водой здесь напряженка» — подумал Марсель: «жизнь лучше развивается на тех планетах, где есть много воды, или ее туда завозят в большом количестве». Вода заселяется разного вида бактериями, в том числе, сине-зелеными водорослями, которые начинают интенсивно выделять кислород. Но для их работы нужен углекислый газ, или хотя бы источник углерода и кислорода. Обычно, в коре любой планеты земного типа содержится достаточное количество и углерода и кислорода, чтобы можно было такую планету колонизировать: создать атмосферу с нужным составом, почвенный слой. При недостатке водорода, его можно взять из межзвездных облаков. Но, все это нужно для тех планет, где планируется проживание крупных колоний людей, если же этого не требуется, тогда поступают так, как на этом астероиде.

 На ресепшене Марсель зарегистрировался и взял недорогой номер. В номере все было просто, но практично. Мебель роботизирована и могла трансформироваться: два кресла объединялись и превращались в диван или кровать. Управление осуществлялось с дисплея при входе в комнату, кроме того, имелся пульт дистанционного управления, для тех, кому лень двигаться. Телепрограммы можно смотреть из любого места: картинка формировалась как голограмма.

 Зайдя в номер, Марсель сразу же включил дисплей своего робота и вошел в систему. На дисплее высветилось: «Есть подозрение на вирус, включить сканирование?» «Восстановитель» уже сделал часть дела, но операционка сопротивлялась, запуская какие то свои утилиты. Марсель блокировал выполнение всех антивирусных программ и сел ждать, когда Смартоник «придет в себя».

 Не зная, чем заняться, спец. агент включил голограмму телевидения и стал искать интересную программу. Местной телестанции не было. Все программы транслировались с других планет. Если бы не изобретение «мгновенного телекинеза информации», связь между планетами была бы весьма проблематичной. Сигнал шел бы годами. Жаль, что телекинез не получился для материальных объектов. Попытки переслать что-либо таким способом не увенчались успехом. Объект уничтожался в месте отправки, но в месте назначения он воссоздавался с какими либо ошибками, «шиворот-навыворот». Очень жаль. Даже если не применять «телекинез» для транспортировки людей (человек погибнет без всякого шанса) для транспортировки товаров это было бы очень полезно. А так, приходится перемещать грузы и людей на космических кораблях. Для того чтобы не разгонять корабли до скорости света, поддерживают «кротовые норы» в разных частях Вселенной. Неудобно. Энергозатратно. Долго. Но, по другому, не получится…

Передавали новости:.

— Исследование, проведенное Главной Академией Объединенной Вселенной на планете «Тангерия» обнаружило, что местные жители не являются инопланетянами, как считалось ранее. Их геном является сильно модифицированным геномом человека (Homo Sapience). Таким образом, тангерианцы не могут претендовать на получение пособия за «колонизацию» их планеты человеком, поскольку сами являются людьми, пусть и сильно мутированными. Скорее всего, их вывели искусственно во время первой волны колонизации, а информацию засекретили настолько, что не осталось никаких свидетельств. Таким образом, вопрос об «Уникальности человека во Вселенной» остается открытым. Ведутся активные поиски нечеловеческих цивилизаций. Тангерия была последней претенденткой…

 Марселю стало скучно: давно уже понятно, что в той части космоса, где селится человек, нет места другим видам. Разумные существа либо уничтожат представителя другого мыслящего вида, если их цивилизация «сильнее», либо сами будут уничтожены, если окажутся «слабее». Два медведя в одной берлоге не уживутся!

 Марсель пошел в гостиничное кафе. В кафе не было посетителей кроме него. Официантка — невзрачная молодая девушка невысокого роста — приняла заказ. Ее звали Стелла. Марсель задал ей несколько вопросов. Она с радостью поддержала беседу. На планете редко появлялись гости.

— Ты инкубаторская или родилась от одной из Матерей Человечества?

— Инкубаторская. Наша популяция была выпущена без какой-либо специализации, нам изначально ничего не светило в жизни… Никто из моих «братьев» и «сестер» не был наделен никаким особенным геном. Все мы получили фамилию — «Хуман». С такой фамилией далеко не продвинешься. Это не «Скайвокер», «Щипбилдер» или, хотя бы «Карпентер».

 Интенсивная колонизация планет требует больших человеческих ресурсов. На первое время с задачей справлялись «Матери Человечества» — «каста» суррогатных матерей, способных постоянно вынашивать и рожать детей. Потом на некоторых планетах были построены специальные «инкубаторы» — устройства, где люди выращивались в больших количествах. Как правило, вся популяция снабжалась набором генов, который отвечал за развитие определенных способностей. После рождения всем таким детям давали одну фамилию, отражающую их способности: «Спейссмиты» — для обслуживания космической техники, «Вариоры» — для военных действий, «Фармеры» — для обустройства сельского хозяйства на новых планетах. Были и те, кого не снабжали особыми генами. Им давали фамилии: «Хуман», «Пипл», «Коммон». Потом многие из них стремились сменить фамилии. Так появлялись: «Анхуманы», «Суперпиплы» и др. Дед Айрона Кулхацкера получил фамилию «Хуман» при рождении, но выбился в «касту» программистов и за свои заслуги сменил фамилию на «Кулхацкер». Айрон — главный разработчик Смартоника — уже с детских лет обладал ярко выраженными способностями программера.

— На этой работе давно? — спросил Фабер девушку, продолжая разговор.

— Да, прилично. Раньше думала, что смогу накопить денег и перебраться на планету получше, но здесь много не заработаешь...

.........................................................

— Забери меня отсюда, — сказала она утром в его номере.

— Посмотрим на твое поведение, — Марсель решил перевести разговор на шутливый тон.

— Вчера ночью ты был доволен моим поведением.

Воцарилось минутное молчание.

— Что написано на твоем амулете? — спросила Стелла, разглядывая талисман на цепочке на шее Марселя.

Амулет был с Марселем от самого его рождения. На нем было написано: «Faber est suae quisque fortunae». Точного перевода Марсель не знал, поэтому сказал то же, что и другим:

— Faber - это 3D принтер. Так его называли в древности. На амулете написан девиз нашей семьи: «3D принтер приносит удачу!»

 Это было ложью. Никакой семьи у Марселя не было. Сам он воспитывался в приюте, откуда его забрал в раннем детстве его куратор и начальник — Джон Смит. Затем последовали долгие годы обучения, которые сформировали у Марселя необходимые навыки и умения, чтобы стать лучшим агентом специального диверсионного управления на службе у Высшего Координационного Совета Конфедерации Миров. Надпись на амулете ему расшифровывал специалист по древним языкам. Этот лингвист не был уверен в точности перевода, сказав, что fabber должен писаться с двумя буквами «b», тогда это означает древнее, редкое и малораспространенное название 3D принтера.

— Везет. У тебя есть семья. А где ты родился?

— На Марсе.

— На том самом? Который около «Праматери Земли»?

— Да...

Это тоже было ложью. Марс был не тот же самый, а - «Марс 37». Так планету назвали, потому что ближайшая к ней называлась «Терра 189». Колонизаторы любили называть планеты в честь «покинутой родины». Так появились многочисленные «Терры», «Терраны», «Новые Терры» и т.п. Близлежащие планеты часто получали название «Марса», «Венеры», «Меркурия».

— Послушай, — недоверчиво спросила Стелла, — а ты человек?

— В смысле?

— Ну, я слышала, что на Марсе живут не люди, а человекоподобные рептилии!

— Что за чушь?!

Марсель усмехнулся: такие "байки" возникли еще до экспансии человека в космос и распространялись в виде мифов и легенд. Впервые он услышал их в приюте от других детей. Некоторые воспитанники утверждали, что они родились не на Марсе, и поэтому — люди, а другие воспитанники — «рептилоиды». При придумывании имен, сотрудники марсианского приюта особенно не напрягались. Самыми распространенными именами были: Марк, Марсель, Мартин, Марта, Марсия — все производные от Марса. Фамилии тоже были одинаковыми: Марсиан, Марксон, Марс. Марселю присвоили фамилию «Фабер» по первому слову на его амулете. У некоторых детей имена и фамилии не ассоциировались с названием планеты, а возникли по прихоти или настроению называющего, которому надоело однообразие. Такие «подкидыши» верили, что родились где то в другом месте. Бывало, что детей действительно привозили с других планет, где не было приютов.

— Где здесь можно снять катер, хочу потренироваться в пилотировании.

—Есть прокат летательных аппаратов, но нужно проехать несколько километров. Можно попросить хозяина гостиницы одолжить его вездеход.

— Придется ехать по бездорожью?

— Нет, туда ведет дорога, но здесь все привыкли ездить на вездеходах. Так надежнее. Кроме того, атмосфера вдали от зданий становится разреженной, а в вездеходе есть запасы кислорода.

 Когда она вышла из его номера, оказалось, что Смартоник давно восстановился и только делал вид, что находится в режиме переформатирования. Вся его поверхность переливалась негативными эмоциями: ярко красным цветом опасности, ядовито-малиновым цветом гнева, грязно желто-зеленым цветом ревности.

 В голове Марселя сразу же раздался бубнящий голос: «Потеряно несколько часов драгоценного времени! Вероятность благоприятного выполнения задания уменьшается!»

— Не будь таким занудой! Я проводил разведку, и много ценного узнал!

— Ценность добытой информации не пропорциональна потерянному времени. Можно было ограничиться разговором.

— Что же... Может ты и прав, тогда не будем терять ни минуты, приступим к заданию.